Родители охрипли, или Почему так мучительно делать уроки с ребенком

Бреду по заснеженной дороге домой. В моих мечтах я закутываюсь в теплый плед, беру чашку горячего чая и замираю где-то между книжкой и любимым сериалом — оттаивая и расслабляясь после рабочего дня. Но нет, вместо этого меня ждет коктейль из русского языка, математики, окружающего мира за третий класс в равной пропорции с воплями, валерианкой и саднящим чувством вины. Смешать, но не взбалтывать. Иначе взорвется. Почему мне так мучительно делать уроки с любимым ребенком и есть ли выход из этого тупика?

Мне не хочется делать уроки с ребенком. Со мной что-то не так?

Приходится смириться с неизбежным — уроки с ребёнком делать трудно, неприятно, иногда невыносимо. В какие-то моменты это сильно напоминает ад. Выдохнем, господа: то, что родителю не удается сделать уроки спокойно и в полной гармонии с собой и своим ребенком, — нормально.

Почему же так трудно? 

Причин масса, и в каждом конкретном случае может быть как одна, так и целый комплекс.

• Ирина Млодик: «Трудно потому, что это не наше дело. При совместном приготовлении уроков на нашу родительскую роль накладывается не свойственная нам учительская. Ребенку трудно воспринимать нас — то ли как родителей, то ли как учителей. Это рождает у него много сопротивления, а у нас, как следствие, появляется раздражение на его сопротивление». 
• Алена Сверба: «Совместное приготовление уроков — единственное время дня, которое большинство родителей проводит вместе с ребенком. Подсознание выстаивает картинку — мы мило, гармонично и с пользой проводим совместное время. Идиллический образ разбивается о реальность, это бесит». 

• Алена Сверба: «Родитель — профессионал, он состоялся, ходит на работу, общается с друзьями, его уважают, к нему прислушиваются, а ребенок чихать хотел на важный статус и не спешит слушаться — это выводит из равновесия». 

 

Жару поддают и дети.

• Аглая Датешидзе: «С учителем — чужим, хоть и значимым человеком — ребенку свойственно соглашаться, делать то, о чем его просят. А родитель — свой, родной, ему можно посопротивляться, выдать то напряжение, которое накопилось в школе».
• Алена Сверба: «Ребенок бессознательно понимает, что уроки — это единственное время дня, которое он проводит вместе с родителем, вовлеченным и заинтересованным, так продлим же удовольствие, сделаем маму или папу еще вовлеченнее и еще глубже погрузим в пучину знаний».

Кроме причин, лежащих на поверхности, есть фоновые процессы, которые существенно отягощают и без того нелегкое дело совместного приготовления уроков.

• Алена Сверба: «Ребенок воспринимается взрослым как нарциссическое расширение — то, чем можно/нужно гордиться, предъявлять социуму, с помощью чего поддерживать образ успешного родителя. Самый простой маркер — оценки. Какой вопрос задают взрослые при встрече? «Ну, как он у вас закончил четверть?», и в голове родителя закреплен стереотип: он плохо учится, значит, я плохой родитель. Это только злит и мешает при выполнении уроков.
• Наталья Лобанова: «Сознание тревожного родителя наводнено фантазиями: «надо максимально быть включенным в учебу ребенка, чтобы никто не понял, что я плохой родитель»; «если я сейчас не включусь, то он, ребенок, что-то упустит, с чем-то не справится, и это нарастет как снежный ком — во век потом не разгребешь»; «уроки делать не хочется, но надо, иначе что подумает учитель и другие родители про моего ребенка и вообще нашу семью»».

• Наталья Лобанова: «В родителе поселилось недоверие: я не верю ребенку и сомневаюсь, что он справится. Когда родитель не доверяет, он, включаясь в процесс, концентрируется на недочетах и ошибках, они кажутся больше, чем есть на самом деле. Такой родитель подсознательно ищет подтверждение своему недоверию. И если ребенок допускает случайную ошибку, слишком тревожный родитель только получает лишнее для себя подтверждение — делать уроки надо!».
• Аглая Датешидзе: «Если родителю уж совсем тошно делать уроки с детьми, то неплохо бы вспомнить, что такого гадкого произошло в собственной ученической биографии, возможно, именно там прячутся какие-то секреты и закопаны тяжелые воспоминания, которые мешают в настоящем».

 

Все эти факторы подпитывают внутренний конфликт: откровенно говоря, уроки с ребенком я делать не хочу, но обстоятельства меня заставляют, социум и учитель требуют, я не могу отпустить ситуацию, а потому сильно злюсь.

Так надо или не надо делать уроки с ребенком?

Один из рабочих советов психологов: не вмешивайтесь, либо делайте это, но очень органично, ювелирно.

Легко сказать!

Представим идеальную ситуацию: в школу идет подготовленный по разным параметрам ребенок. Это означает, что он

• достаточно социализирован — умеет общаться, вступает в диалог, не боится коллектива;
• готов интеллектуально — есть определенный набор мыслительных операций, благодаря которым он может учиться;
• готов психофизиологически — вынослив, способен концентрировать внимание;
• в достаточной степени у него развита познавательная активность — ребенок хочет идти учиться.

Такому подготовленному к школе ребенку помощь в домашнем задании не нужна. В течение 2-3-х месяцев он сориентируется, и если возникнут трудности в учебе, сам подойдет за помощью к старшим. Может пригодиться лишь незначительная поддержка.
В реальности же большой процент детей не готовы к школе, не оттого, что они плохие, а потому что развитие идет у всех по-разному и в разные сроки. И тогда требуется бóльшая включенность родителя в процесс.

Аглая Датешидзе объясняет: «Я не сторонник фанатизма, не вижу смысла разделять на белое и черное. Важно исходить из ситуации. Возможно, в какой-то момент у ребенка сложности, и нужно посидеть вместе и помочь подготовить уроки, но только затем, чтобы научить опираться на себя и затем отпустить. Если же сложности возникают системно, то возникает вопрос: «Зачем нам эта ситуация, которая втягивает всю семью в процесс, насколько мы как родители хотим быть втянутыми в бесконечный процесс приготовления уроков и правильно ли мы рассчитали силы, выбирая школу?»».

Наталья Лобанова утверждает: «Задача родителей — занять поддерживающую позицию, а не спасающую и не контролирующую, но с учетом способностей ребенка. Важно увидеть эти особенности ребенка, понять тонкие и слабые места, чтобы поддержать там, где требуется, но не учиться вместо. Если вы поймали себя или кого-то из окружающих на фразах «Я пошла в 1 класс», «Нам задали», «Уроки мы приготовили», то это звоночек — родитель берет ответственность за ребенка».

Ирина Млодик предостерегает: «Не создавайте ситуацию, в которой хотя бы на время ребенок теряет родителя и получает раздраженного учителя в одной взрослой фигуре. Редкий родитель может сохранять спокойствие, видя, как ребенок ошибается или «тупит», а попросту сопротивляется родительскому давлению. Ребенок так и будет сопротивляться, пока не поймет, что уроки — это его дело, и оценки — естественные последствия того, как он справлялся с заданием. Соревнующийся не понятно с кем родитель, который хочет отличных оценок (не понятно кому при этом поставленных), отнимает у ребенка организаторскую функцию подготовки домашних заданий. Как только родитель забирает функцию управления и контроля себе, ее теряет ребенок».

Как добиться самостоятельного приготовления уроков?

Вопрос по степени накала сходный с мемом «Есть ли жизнь на Марсе?». И если на последний ответа пока нет, то с уроками вопрос обстоит менее драматично. Не верится?

Ирина Млодик: «Задача в первом классе — научить ребенка учиться. Первоклассник способен взять на себя сбор портфеля и выполнение своих заданий, за исключением сложных проектов, в которых нужна родительская помощь. Ребенок, до школы привыкший к контролю со стороны родителя, не будет и позднее уметь сам себя контролировать и самостоятельно организовывать свою работу. Поэтому желательно начинать учить ребенка контролировать свой досуг в дошкольном возрасте, чтобы в 1 классе отдавать ему ответственность за приготовление уроков, постепенно увеличивая — от более «легких» до предметов посложнее».

Он же «скатится» на двойки!

Ирина Млодик подтверждает: «Да, возможно, будьте готовы к незначительному снижению успеваемости. Обычно оно значительно менее страшное, чем представляется родителям. Но задача поставлена намного более важная — сделать учебу делом ребенка, а не семейным крестом. Объективные оценки намного весомее тех, что получены родительским усердием».

Наталья Лобанова объясняет: «Школьная программа составлена таким образом, чтобы среднестатистический ребёнок мог с ней справиться. Если же этого не происходит, то нужно задумать и обратиться к специалисту, чтобы выяснить, почему ребенок не справляется».

Аглая Датешидзе рассказывает: «В нынешней системе образования на самом деле все весьма бессистемно, детям не слишком понятно, зачем они это учат, они не мотивированы к этим знаниям. Между тем любому родителю известно, что то, что детям нравится, они делают сами без всяких упрашиваний. Когда ребенок в коллективе, он делает «вместе со всеми», дома же в одиночестве делать ничего не хочется. Идти, конечно, нужно от ребенка, и если ему в школе нравится, там хорошо, то задача родителя найти мотивировку, отыскать аргументы, на которые можно опираться, чтобы легче было делать уроки, например, организовать хорошую привязанность с учителем, и приятные бонусы — например, заниматься вместе с друзьями».

В особо тяжелых случаях рекомендуют не биться в закрытую дверь. Если родитель понимает, что помощь в приготовлении уроков дается ему уж очень сложно, то лучше поискать помощника на эту задачу. Оно того стоит — зачем вам непреодолимое напряжение в отношениях с ребенком?

Есть ли алгоритм?

Одна из задач родителя — обучение тому, как надо учиться, помощь в организации процесса и режима.

• Родитель задает уточняющие вопросы, помогает анализировать ситуацию, учит ребенка налаживать рабочий процесс и размышлять над конкретными задачами. Диалог, который впоследствии должен перерасти во внутренний монолог ребенка, должен выглядеть примерно так:

— Какой предмет ты собираешься готовить?
— Что тебе для этого понадобится?
— Как ты будешь это делать?
— Какую тетрадь возьмешь?
— Какое задание собираешься делать первым?
— Как ты его понял?
— …

• Глобальная задача подготовки уроков разбивается на микрошаги, которые ребенок делает сначала с родителем, а потом уже и сам. Родитель помогает выстроить внутренний алгоритм:

—  У меня такой-то вопрос…
— Я ищу на него ответ…
— Я нашел вариант ответа…
— Он работает? — Докажи!
— Если доказал, то переходим к следующему вопросу…
— Если нет, то возвращаемся на позицию «я ищу на него ответ»…
— Итог: я сделал это, я — молодец!

 

• Родитель должен помочь организовать пространство. Банально, но факт — рабочий стол должен быть чистым и убранным. К урокам стоит приступать не сразу после школы, а подождав, когда ребенок отдохнет. На выполнение уроков отводится четкое и заранее определенное время. Если не успел, то выясняем почему. Много задали, кучу времени потратил на сборы, отвлекался? Важно рефлексировать и анализировать, почему такое произошло. Иногда стоит проявить твердость: «На часах 21:00, и меня не волнует, что у тебя будет в школе, я хочу, чтобы ты был здоров и выспался, а потому заканчивай с уроками и отправляйся спать».

• Стоит избегать роли контролера: «Какая у тебя оценка сегодня?!», напротив продемонстрировать заинтересованность: «Жи и ши точно так пишутся, всегда? А бывают исключения?». Внимание акцентируется на содержании, а не на результате и оценке. Особенно хорошо это работает в более взрослом возрасте.

• Не помогать, если не просит помощи, не лезть, не проверять, если ребенок уверен, что все правильно. Доверять до какого-то предела, дать возможность ребенку справиться со своими трудностями или хотя бы их увидеть. Сплошь и рядом ситуации, когда ребенка пасла трепетная бабушка (или мама, папа), примерно класса до 6-го. И в этом возрасте у «малыша» уже достаточно развилась апатия, ему самому уже ничего не хочется, отсутствует интерес, а также опыт проживания собственных ошибок.

• Еще одна важная задача родителей — поддерживать ребенка, который должен знать, что он всегда может прийти за помощью. Задача родителя в этот момент не выложить готовое решение на блюдечке, а наводящими вопросами привести ребенка к решению. Да, такой подход требует терпения, времени и веры в ребенка. Но это рабочая схема, которая пригодится не только в начале школьной жизни, но станет базовым алгоритмом решения задач. Если же ребенок привык, что за него решают, он потом будет безвольно ждать помощь, не пытаясь сразиться с задачей самому.  

«Мариванна» рулит?

Да, скажут родители, конечно, все эти ваши схемы и алгоритмы разбиваются напрочь, когда дело доходит до реальной жизни. На нас давит «училка Марьиванна», у которой похоже свой личный комплекс отличницы и зашкаливающий перфекционизм, и ей важно, чтобы «домашка» у всех ее учеников была выведена каллиграфическим почерком и без ошибок, что в переводе на человеческий — при полном включении родителей и тотальном контроле.

 

Бедные мамы и папы! Они оказываются между двух фронтов, где с одной стороны важно поддержать собственного ребенка, а с другой — постараться избежать конфронтации с учителем, который, не ровен час, затроллит ребенка излишне прогрессивных родителей.

Противоядие: задайте себе вопрос: а кто, собственно, пошел учиться в школу и для чего? После полученного ответа логичным будет разговор с учителем. В рамках беседы мама или папа вежливо и спокойно объясняют свою родительскую позицию и предпринимают попытку договориться — вместе найти способы не отбить у ребенка желание учиться. Цель разговора — добиться сотрудничества, сделать из учителя союзника, а не врага, показать ему, что мы, как родители, включены в процесс, не бросили все как есть, видим в учителе эксперта, прислушиваемся к его мнению, но имеем обоснованное мнение по вопросу приготовления уроков. Если педагог все же продолжит настаивать на своей позиции, то родителям остается поддерживать ребенка — «Зато ты добился всего сам!».

Статью подготовила Евгения Геннадьева

опираясь на интервью с экспертами:

Ириной Млодик, Натальей Лобановой,

Аглайей Детишидзе и Аленой Сверба